Режим бога. 2-я книга[СИ] - Страница 82

Взгляды присутствующих переместились на меня.

- Чиво?! Ладно кошелек… а бить-то нас зачем?! Вот я и врезал…

- Ага… - усмехнулся Щелоков и оглянулся на "Буденного", - до чего он там "доврэзался", Николай Евграфович?!

- У двох перелом челюсти, а у одного нис зламаний, товаришу министр, - скороговоркой ответил майор, вскакивая со стула, с необычным для его комплекции, проворством.

Я насупился:

- Их трое было… с ножом… я потому изо всех сил бил!

- С тремя ножами, - скривился Чурбанов, - у каждого по "перу" было…

- Да хоть бы убил всех троих! - опять громко вступила Брежнева, - легче дышать бы стало на белом свете… от этой нечисти…

- Ладно! - Щелоков поднялся и за ним встали все остальные, - ты, Николай Евграфович пока все ПРАВИЛЬНО оформляй, НАШИХ допросишь завтра - время сейчас уже позднее. "Смежникам" никого не отдавать!

Майор энергично закивал головой.

- Итальянскую "цацку" давай сюда… - министр протянул руку и майор, метнувшись к своему столу, вложил в министерскую длань небольшой серый конвертик.

Три уголовника были тупы настолько, что на очередной "гоп-стоп" потащили с собой ножи, доллары и… медальон. Что и было обнаружено милиционерами при обыске.

Правильно писал один деятель в мое время: "Все умные люди совершают одну и ту же ошибку. Им, почему-то, кажется, что все вокруг думают так же, как и они. Умным даже к голову не приходит, какими невероятными путями ходит мысль у дураков. И к каким невероятным выводам те приходят, вопреки очевидности". Многословно… но очень верно.

Казалось бы, зачем тащить с собой в кармане увеличение "срока"? В случае задержания… Но нет, дураки берут с собой ножи. И валюту. И медальон, намертво привязывающий их к предыдущему преступлению.

А у дураков своя логика… Доллары в Москве может удастся сбыть, поэтому надо взять их с собой. Медальон тоже… какому-нибудь барыге или в ломбард. А ножи? Ну, как последний аргумент в запугивании жертвы…

- Дураки, одним словом, - закончил объяснять Чурбанов, под согласный кивок Щелокова, и неподдельное внимание нас, сидящих за сдвинутыми столиками в буфете гостиницы "Россия".

К прежнему составу присоединились Завадский и злобно сопящий Леха, который, в сердцах, тряхнул меня за шиворот и заявил, что больше никуда без своего присмотра не отпустит.

Щелоков даже похлопал разгневанного "амбала" по предплечью и успокаивающе разъяснил, что все наше ограбление проходило под контролем милиционеров.

- Вот только наличие ножа не учли… - министр недоуменно покачал головой, что, собственно, и вызвало пространное разъяснение Чурбанова "про дураков":

- А так у них теперь к разбою плюсуем "вооруженное ограбление" и "валюту"… И здравствуй "солнечный Магадан" годков на десять-двенадцать… - закончил свои "подсчеты" Юрий Михайлович.

- Юра! Да, пусть они там хоть заживо сгниют, - расслабленно, но по-прежнему кровожадно, прокомментировала Галина Брежнева, потягивая из большого бокала янтарный коньяк.

- Туда им и дорога… - поддакнула подруге Щелокова. Она пила красное вино и, внешне, выглядела совершенно трезвой.

Напряженный, как струна, бармен, внимательно следил за нашим столиком, держа наготове коньяк и вино, а в дверях бара маячило "ночное руководство" гостиницы, потрясенное подобным высокопоставленным визитом.

Что характерно, из мужчин алкоголь пил только перенервничавший Клаймич. Он периодически чокался с Брежневой и, видимо этим, вызвал ее заметное расположение. Светлана Щелокова, вообще, на контакт шла гораздо тяжелее и было явно умнее, дочери генсека. Или осторожнее… Хотя закончили жизнь обе так, как не пожелаешь и врагу. Мдя…

- Витюшь, ты чего-нибудь нового сочинил? - неожиданно спросила Щелокова, как-будто подслушав мои мысли о ней.

Я вздрогнул и… улыбнулся:

- Еще одну песню для милиции и одну для нашей группы… "про любофф"! - я скорчил дурашливую гримасу, демонстрируя свое отношение к "любоффи", - мы ведь потому и в Москву все приехали, что тут третья солистка отыскалась, вроде…

- Так тебе и самому надо в Москву переезжать, раз солистки отсюда, - резонно заметила Светлана Владимировна.

- Да… надо бы… - протянул я, пожав плечами.

- Ты бы помог, а… Николай Анисимович?! - окликнула мужа Щелокова.

- Поможем, поможем… Этому "герою", как теперь не поможешь… - ворчливо откликнулся министр.

- Да, бог с ним… с его "геройством", песни-то отличные пишет… - настойчиво заметила министру супруга.

- Отличные, да… - не стал спорить тот, и поднялся из-за стола - поздно уже, давайте разъезжаться… А вы… - он неопределенно окинул взглядом меня, Леху, Клаймича и Завадского, - приезжайте ко мне на Огарева, завтра… сегодня уже… часикам к шести…

Девушка взяла, видимо, самую высокую ноту и я очнулся…

"Как на шоу "Голос"… Последний аргумент и ты нажимаешь кнопку… Да, это, однозначно, наш вариант!".

Григорий Давыдович оторвался от клавиш рояля, вежливо изобразил аплодисменты и обернулся… ко мне. Так же обернулись и все остальные, поскольку я устроился на последнем третьем ряду. Собственно, поэтому мой позорный сон и остался незамеченным.

Я не спешил с оценкой, интересно было посмотреть на реакцию девушки. Как ее там… Лада… красивое имя… неизбитое…

"Удивилась… Еще бы… взрослые серьезные люди оглядываются на пацана. Пусть привыкает. Не привыкнет - найдем другую… шатенку… Ха!"…

…Нет, ну все ни как у людей… Полдвенадцатого ночи, в соседнем кресле еле слышно подхрапывает Клаймич, а через проход голова Завадского удобно примостилась на могучем плече Лехи…